По своему праздничному звучанию «Рок-волна» выглядит как британский вариант новогоднего кинопраздника «Стиляги». Однако временные координаты фильма, отсылающие к 60-м годам, навевают некую тоску: понятно, что тогда было весело, но после, выходит, было только скучнее.

Мальчик Карл (Том Старридж), исключенный из школы, насильно в качестве наказания отправляется к своему крестному отцу Квентину (Билл Найи). В свою очередь Квентин – директор популярнейшей британской пиратской радиостанции 60-х Radio Rock, с которой вещают остроумные модники, ставящие родившийся недавно рок-н-ролл. Чтобы избежать санкций блюстителей порядка с нравами викторианской эпохи, вся аппаратура водружена на корабль, брошенный на якорь в нейтральных водах Ла-Манша. Вместо суровых корабельных будней Карл окунается с головой в современную культуру, которая полностью соответствует знанию о 60-х – sex, drugs, rock-n-roll.

Конечно, перевоспитание Карла – здесь чистейшая ирония, потому что в конечном счете из простого субтильного брюнета герой становится настоящим хипстером с полным понимаем тогдашних трендов в музыке, одежде и манерах. Этот своего рода кинороман воспитания и форматом, и даже сюжетом практически полностью проецируется на недавних «Стиляг», оставляя после просмотра примерно то же ощущение тотального праздника.

Интересно, что в этот раз Ричард Кертис, известный прекрасными в своей наивности комедиями («Ноттинг Хилл», «Дневник Бриджит Джонс», «Реальная любовь»), показал свою художественную реальность во всей красе. И дело даже не в том, что фильм полностью лишен социальных констант (ди-джеи на плаву, кажется, не подозревают о существовании денег или войне во Вьетнаме), а в том, что юмор Кертиса, оказывается, соседствует вплотную с сюжетами порнографических фильмов.

Главная особенность «Рок-волны» - это вселенная вседозволенности, которая так прельщает всех радиослушателей Radio Rock. При этом основная графа либерализма станции – это сексуальная свобода. Мало того, что время от времени на лодку «экскурсий» ради наведываются поклонницы ди-джеев, так крестный отец Карла подкладывает под него свою племянницу, а позднее мама Карла в шутливой форме вспоминает, кто же может быть отцом ее сына.

Подобная священная безнаказанность, сдобренная отличным саундтреком (в фильме звучат все-все от The Who до Дэвида Боуи), и является для Кертиса его идеальным миром, с которым он не без сожаления расстается.

Пиратским радиостанциям пришел конец, как впрочем, и вакханалии 60-х: позже были СПИД, терроризм, веселый постмодернизм утратил актуальность, а потом, как известно, и вовсе пришел Курт Кобейн, чтобы все испортить. Поэтому слова Графа (Филип Сеймур Хоффман) о том, что эта радиостанция «лучшие дни нашей жизни» столь правдивы, сколь и автобиографичны для самого Кертиса.

Александр ЗУБКОВ