Добро пожаловать на неофициальный сайт сериала "Русские амазонки"!


Байки со съёмок

Ирина Розанова:

-Был смешной случай. По сценарию я должна посадить беременную женщину в самолёт и вместе с ней улететь.
А Якубович начал учить:
-Ира! Ты не можешь просто так сесть в кабину и полететь, ты должна обойти вокруг самолёта, проводя по крыльям рукой, и всё проверить!
Я ему отвечаю, мол, что я должна всю пыль с самолёта стереть? А Аркадьевич, смеясь, парирует:
-С самолётов не то, что пыль стирать – на них молиться нужно!

-Ирина, как Вам работалось на съёмочной площадке «Русских амазонок»?
-Всегда трудно оценивать, когда ты участник процесса, знаешь его изнутри, помнишь, как всё было на съёмках, видишь, что вошло, что нет. Мне хотелось, чтобы это кино было добрым, и это получилось. «Русские амазонки» похожи на фильмы старого времени, когда добро побеждает зло и хороших людей больше, чем плохих.
-Это у Вас что-то из сказочной жизни получается.
-А кино так же, как и театр, должно отрываться от реальности и содержать в себе какой-то сказочный элемент. И мне кажется, что таких фильмов сейчас очень не хватает. Люди, когда смотрят кино, должны радоваться, сопереживать, надеяться, а не отчаиваться. И если у нас получится вызвать такие эмоции, это будет приятно.
-Вы не часто снимаетесь в сериалах. У Вас есть принципиальные возражения против этого жанра?
-Нет, сегодня отрицать сериалы – значит отрицать жизнь: сейчас они основное направление нашего кинематографа, ведь большое кино снимают не так уж часто. Да и кроме того, реализовать себя через сериалы можно не хуже, чем в обычном кино. Просто те предложения, которые делали после «Петербургских тайн», меня не устраивали.
-В чём специфика работы в сериалах?
-Обычное кино – достаточно свободный процесс. Можно подумать, переснять, пофантазировать, в общем, есть возможность всё улучшить и дополнить. А в сериале времени размышлять нет: бывает, за день надо успеть сняться в первой и во второй, и в десятой серии. Думать некогда, надо сразу работать.
-То есть сериалы – проходная работа, думать над которой не надо?
-Нет. Это такая же работа, как в театре, как в кино, в них так же хочется всё сделать хорошо. Другой вопрос, что профессия киноактёра достаточно зависима сама по себе – есть режиссёр, есть партнёры, другие факторы. В сериале это просто сильнее чувствуется из-за больших объёмов.
-Что Вам дал этот опыт?
-Сериалы учат мгновенно концентрироваться, быстро и много работать. И по возможности качественно.
-На сколько для Вас значима роль русской амазонки?
-Не бывает незначимых ролей. Это всегда кусок жизни, часть меня, то, чему я отдаю своё время, нервы, душу… Как важна любая секунда жизни, так важна и любая роль. А вот уж как она получается… Кому-то понравится, кому-то нет, но всем не угодишь…
-Вы учились летать для съёмок или обошлись дублёрами?
-Ну, конечно, в полёте машинами управляли лётчики, без них кино вообще не могло бы состояться.
-А сами за штурвал сесть не пробовали?
-С инструктором рядом, конечно, Но сама нет, этому надо учиться.
-Как складывались отношения на площадке?
-У нас собралась замечательная команда. Мне кажется, эта атмосфера, которой мы жили всё время съёмок, даже на экране видна. Михаил Васильевич Жигалов был душой компании, Аркадьич всегда был рядом, всегда готов был прийти на помощь, помочь, подсказать… С ним было очень спокойно работать. И мы действительно работали друг с другом, друг для друга.
-Телеимидж Якубовича отличается от него настоящего?
-Он, по-моему, и на экране, и в жизни одинаковый: открытый, весёлый, очень добрый и очень надёжный. И его передача такая же, как он сам. Меня, например, смущают современные программы, где люди друг друга выгоняют, осуждают, говорят гадости, а в «Поле чудес» ничего этого нет: там всё просто и открыто. Не зря же туда люди со всей страны едут!

Марина Могилевская:

-Стояла жара. А нам нужно сниматься в этой летной форме. Мы пытались всячески провести режиссёра:
-Молния заела. Пусть Танечка её починит, а мы пока в футболках сыграем!
А Исаак Шаевич, понимая, что его обманывают, сказал костюмеру:
-Придумай, пусть в следующий раз молния сломалась бы так, чтобы они не смогли снять костюмы до конца дня!

-Марина, «Русские амазонки» - три женщины – лётчицы, которых вы вместе с Ириной Розановой и Алёной Хмельницкой воплотили в этом фильме. А есть, по-вашему, чисто женские и чисто мужские профессии?
-Когда я прочитала сценарий, он меня и привлёк именно тем, что все три главные героини – настоящие женщины. Ведь в последнее время, какой сериал ни возьми, герой – мужчина. А тут слабые, нежные создания попадают в очень жесткие, мужские истории и с честью из них выходят. Контраст между “мужской” профессией пилота, всеми приключениями и женским началом героинь меня и привлек.
— Ваша Анна позиционируется как мягкая, женственная, любительница богатых мужчин и бриллиантов. И вдруг — летчица?
— Ну, во-первых, в сценарии этого не было. То, что я буду “самая женственная”, — это уже режиссер придумал. Да, Анна пользуется успехом, ее любят мужчины. Но при этом она совсем не расчетливая: подкову, усыпанную бриллиантами, тут же куда-то засунула. Она очень интересная — совсем не так благополучна, как кажется на первый взгляд. Любая роль черпается из себя, в ней есть чисто личные пересечения и ассоциации.
— А в небо все-таки поднимались вы или дублерши?
— Мы сами разгонялись на самолетах, а летали с инструкторами. И на вертолетах тоже. Леонид Якубович столько рассказывал на площадке — что такое самолет и какая это прелесть. Но только самой поднявшись в воздух, можно ощутить, какое это счастье. У меня от восторга были и слезы даже...
— Записаться в аэроклуб, получить права на вождение самолетом вам после съемок не захотелось?
— И я, и Ира, и Алена летали тогда в кабине пилота в первый раз. И мы заболели небом. Но этим надо очень ответственно заниматься. Леня рассказывал, что он по 5 раз в неделю на аэродром ездил, когда учился. Увы, пока у меня на это нет времени. Но если будем, как говорят, снимать продолжение “амазонок”, то кто знает...
— Я слышала, что на съемках вам тяжело пришлось: жара, ангары, осы.
— Это была экзекуция! Прошлое лето, 36—37 градусов, а мы по несколько часов торчим на летном поле. А нам еще пошили комбинезоны из парашютной ткани, которая воздух не пропускает. Даже сознание теряли. Недавно перед премьерой Иру, Алену и меня пригласили на ТВ и попросили надеть эти комбинезоны. Мы дружно закричали: “Нет!”
— И все же жизнь у ваших летчиц-амазонок куда как непростая, отношения с мужчинами запутанные. Стоит ли женщинам рваться в амазонки?
— Я на это так отвечу: мы можем быть амазонками. Но только если нам позволяют это мужчины.

Алёна Хмельницкая:

-Исаак Шаевич крикнул в рупор, что снимаем две двухминутки. Мы с Ирой должны были вытаскивать из вертолёта беременную женщину. А Розанова должна была громко сказать мне, что «плод неправильно лежит». Но она что-то всё не то говорила:
-Ребёнок в животе перевернулся, вероятность выкидыша, мать и ребёнок могут погибнуть, - и так далее.
Одним словом всё, кроме чёткого определения. И режиссёр уже не выдержал и сказал:
-Ирочка, дорогая моя, рассказ Николая Носова «Фантазёры» написан про тебя. Скажи эти три простых слова, и пойдём обедать!
И только на седьмом дубле мы услышали, что плод всё-таки неправильно лежит…

-С удовольствием училась водить самолёт. Просто супер, когда ты видишь перед собой приборную доску и ощущаешь, что в твоих руках эта махина и ты можешь управлять ею! Оказывается, это менее страшно, чем когда летишь на самолёте в качестве пассажира. Понимаю людей, для которых полёты – смысл жизни. Брат моего мужа, Давид Кеосаян, летает профессионально. Его увлечение настолько сильно, он так заразительно об этом рассказывает, что хочется сказать: «Дайте и мне того же!» Но я пока ещё, правда, не «заразилась» полётами настолько, чтобы тоже стать лётчицей…
Леонид Якубович учит нас профессиональным словам и жестам лётчиков. Он поправлял ляпы сценаристов. Помню, снимали сцену, где я после неудачной посадки самолёта, лежу в больнице вся перебинтованная. Я спрашивала у Якубовича:
-Скажите, Леонид Аркадьевич, где и какие у меня должны быть шрамы?
А он отвечал:
-Знаешь, Алёна, после такой посадки нет ни только лица, но и головы. Но это же кино…

Леонид Якубович:

-Девчонки летали самостоятельно, правда, без самолёта. И никто в полёте не трусил. Они там всё время песни пели. Режиссёр им так велел. Серьёзно! Сценарий был написан людьми, которые далеки от летной профессии. Я просто фразы правильно строил, фразеологию летную подсказывал. Режимы, обороты двигателя, скорости на взлёте и посадке. Делал поправки, чтобы мои коллеги не выглядели на экране нелепо. -А вы в кадре самолётом сами управляли, или вам всё-таки дали дублёра?
-Какого дублёра я, интересно, пущу за штурвал?! Я же профессиональный лётчик!
-Мечтаете обзавестись личным самолётом?
-Зачем мне личный самолёт? Это я только на вид ненормальный! Самолёт же не машина. Нужно не только иметь место, где его хранить, но и профи, которые будут его обслуживать.
-Вам что больше нравится: взлетать, парить или садиться?
-Видите ли, взлёт и посадка – это всё - таки работа. Посадка же, да ещё и в сложных условиях, - это твоё ремесло, твоя гордость. А когда ты взлетел, включается автопилот и дальше делать нечего. Как люди летают по 8-9 часов от Москвы до Владивостока?! Просто одуреть можно, какое нужно иметь терпение!
-Семакин, которого вы играете, похож на вас в жизни?
-Даже представить себе не могу, что я здесь играю. Просто жил себе в милом, удобном для меня месте – на аэродроме. У меня есть несколько домов: мой собственный, студия, где снимается «Поле чудес», сцена театра и аэродром. Это те места, где я спокоен, как таракан, и чувствую себя абсолютно комфортно!


Ранее утро, а в аэроклубе Мячково уже вовсю кипит работа. В кадре облачённые в плотные комбинезоны главные героини Ирина Розанова и Марина Могилевская с аппетитом уплетаю вишню, и… «плавятся» от палящего солнца:
-Стоп! Ещё один дубль! – кричит режиссёр, - Девочки, да не обращайте вы внимания на этих пчёл! Не съедят они вас!
Легко сказать, не съедят! Пчелиный рой носится над головами актрис и грозит обернуться для них настоящим бедствием. Над несчастными девушками посмеивается стоящий в тенёчке Леонид Якубович. С пятого дубля злополучную сцену наконец-то удаётся снять. Актрисы тут же скрываются в автобусе, бросив на произвол судьбы реквизит – корзину с вишней. И ягодным трофеем тут же завладевает Якубович. Но уже через секунду слышится его недовольный возглас:
-Ё-моё! Да такой вишней только косым глаза вправлять!
Теперь солнечные ванны принимать перед камерой предстоит уже ему. Надевая на Якубовича кожанку лётчика, «мучительница» костюмер одновременно с этим выслушивает проклятия в свой адрес. И тут же делает ответный выпад, грозя с завтрашнего дня пристегнуть к куртке меховую подкладку.






Hosted by uCoz