С фильмом «Харви Милк» вроде бы независимый Гас Ван Сент вернулся в голливудский истеблишмент, за что и был награжден восемью номинациями на «Оскар». В итоге оловянного солдатика получили только Шон Пенн и сценарист, а Ван Сент, видимо, вернется к геям аполитичным. Впрочем, в силу российской ментальности серьезный фильм о равенстве всех людей и их ориентаций у нас будет воспринят комично.

В конце 70-х в США объявился некто Харви Милк (Шон Пенн) – первый открытый гомосексуалист, проложивший себе путь в политику. Ничем хорошим это не закончилось: буквально в самом начале фильма сообщается, что Милка застрелили в 1978 году. До этого, переехав в мекку геев, Сан-Фрациско, Милк несколько раз неудачно баллотировался на должности в местно администрации, пока в 1977 году не был избран членом городского наблюдательного совета, что вызвало протесты консервативно настроенных политиков. Общественная жизнь Милка полностью лишила его жизни личной, за что одни геи обижались, другие им восхищались. За отведенный судьбой год политической борьбы с выступлениями и дебатами правозащитник добился, чтобы сексменьшинства не увольняли с работы, а геев убеждал не стесняться свого образа жизни.

Учитывая, что гомосексуализм – нюанс личной жизни, то фильм о политической борьбе за права геев скорее выглядит историей человека, боровшегося за справедливость и адекватность. Потому как каждый здравомыслящий понимает, что идея запретить геям преподавать в школах, говорит лишь о здравомыслии инициатора этого законопроекта, а не о том, что геям действительно есть за что бороться. В этом плане фильм существует между двух жанров – для политической драмы тут слишком мало интриги, а для человеческой трагедии не достает этой самой личной жизни. Создается ощущение, что посягнув на территорию Оливера Стоуна с его политическими байопиками, Ван Сент растерял всю свою целостной, выработанную за годы режиссерской карьеры.

Поэтому идея снять серьезный фильм, рассчитанный на понимание аудитории всех возрастов, сыграла с режиссером злую шутку. Понятное дело, что в компании мужиков, пришедших в гости, чтобы обсудить политический курс, про свою ориентацию говорить не станешь, но Ван Сент, желая подчеркнуть, о какой социальной страте идет речь, непременно вставляет сцену с ревнующим мальчиком на второй этаже. От этого гомосексуальный дискурс фильма кажется и вовсе надуманным.

Что касается российского проката фильма, то его стоило показывать непосредственно сразу после вручения «Оскаров», делая ставку на игру Шона Пенна, который довольно удачно (даже местами переигрывая) изображает трогательные ужимки и мальчишескую радость от успехов. Но 23 февраля фильм не покажешь, а перед майскими праздниками – ни то, ни се. Хотя, по-хорошему, смеха ради релиз надо было отложить до 2 августа. Ведь в стране, где запрет гей-парадов повод не для пикетов, а лишь для анекдотов, лозунг Милка I’ll never go back, само собой, должен был быть переведен как «никогда не подхожу со спины».

Александр ЗУБКОВ