При президенте Ричарде Никсоне американцы высадились на луну, вторглись в Камбоджу и подружились с Кореей. При нем же имел место Уотергейт – скандал с задержанием взломщиков, которые устанавливали жучки в штабе политического противника Никсона в отеле «Уотергейт». Расследование этого дела выявило ряд неприятных подробностей в биографии Никсона, в результате он оказался под угрозой импичмента и был вынужден уйти в отставку, прервав свой второй срок на посту президента. Следующий глава США Джеральд Форд отпустил Никсону все вольные и невольные: экс-президент оказался неподсуден. След от пощечины на лице американской демократии продолжал гореть. И тут появился Дэвид Фрост. Британский шоумен загорелся идеей взять у Никсона серию интервью. Проект обещал привлечь миллионы телезрителей и принести Фросту невиданную популярность в Америке. Фрост хотел славы, Никсон жаждал реабилитации и возвращения в большую политику. Американский народ ждал извинений.

Когда среди заинтересованных лиц в фильме появляется американский народ, это почти наверняка обещает картине успех. Когда в списке ценностей к тому же упоминается демократия – шансы на успех удваиваются. Можно вспомнить «Спокойной ночи и удачи» Клуни – ретро-фильм о борьбе журналиста Марроу с сенатором Маккарти. Эта симпатичная, хотя и не особенно выдающаяся картина, в 2006 году претендовала сразу на шесть «Оскаров». «Фрост» выдвинут в пяти номинациях, но и шансов у него больше. Тут и крепкая режиссура Рона Ховарда, и сценарий Питера Моргана с его лаврами за «Королеву», и отличный кастинг. Фроста играет Майкл Шин (в той же «Королеве» он блеснул в роли Тони Блэра), а Никсона – Фрэнк Ланджелла (без этого фактурного актера не обошелся и упомянутый фильм Клуни). К слову, оба они играли в одноименном спектакле, так что в образ вошли давно и серьезно. Один - легкий на подъем, остряк и выскочка, другой – настоящий тяжеловес, уверенный в собственной харизме. Давид и Голиаф вступили в словесный поединок под навесом телекамер.

Исход поединка известен: в последнем из четырех интервью Фросту удалось выбить из экс-президента извинения перед общественностью, после чего Никсон окончательно потерял шансы вернуться к политической деятельности, а Фрост прославился. Но интрига заключается не в этом. Ховард делает акцент на психологической игре, которую ведут между собой противники, и наблюдать за ней довольно увлекательно. Фрост пытается взять гонором, Никсон – задавить авторитетом. Фрост задает провокационные вопросы, Никсон уходит в воспоминания о Брежневе и Мао. И хотя все его уловки заранее известны, противостоять риторическому искусству одиозного политика не так-то просто. Особенно человеку, который привык освещать светские скандалы и до Уотергейта, похоже, не дорос.

Фильм делает заминку в том месте, где должны быть объяснения: как же молокососу Фросту удалось обыграть своего мощного соперника, который три раза подряд клал его на лопатки, а на четвертый вдруг отступил. Ясно одно: за Фростом – будущее, так что он не может проиграть. Как ни странно, дело не в пресловутом Уотергейте, а… в фасонах обуви. Фрост предпочитает итальянские туфли на шнуровке, а в штабе Никсона уверены, что для уважающего себя мужчины это чересчур легкомысленно. И хотя Никсон поглядывает на ботинки шоумена не без интереса, ему самому такие светят разве что в качестве утешения. Вместе со своими туфлями Никсон безнадежно выходит из моды, и точку в этом процессе ставит красавчик-журналист. Отвлекающим маневром звучат вожделенные извинения. Народ, как обычно, безмолвствует.

Мария ГРОСИЦКАЯ